У Китая огромный и растущий торговый профицит, как вы можете видеть на диаграмме ниже. Она составлена Брэдом Сетсером, который на самом деле является единоличной армией в плане отслеживания мировой торговли и финансовых потоков. Вот ветка от Сетсера с гораздо более подробной информацией о профиците Китая. Интересно, что экспорт Китая в развивающиеся страны играет здесь гораздо большую роль, чем его экспорт в США и ЕС, хотя последний немного вырос.
Это и есть Второй Китайский Шок. Такие торговые излишки не могут быть объяснены старой доброй теорией сравнительных преимуществ, где китайский торговый излишек — это просто страны, выписывающие Китаю долговые расписки в обмен на физические товары. На самом деле у стран нет сравнительных преимуществ в выписывании долговых расписок.
Почему возникают профицит и дефицит торгового баланса — важный, интересный и сложный вопрос, и моё общее впечатление от прочтения кучи экономических статей на эту тему: «Никто на самом деле не знает». Вероятно, это как-то связано с тем, что правительство Китая предписывает своим банкам выдавать производителям огромные суммы денег в долг и выплачивать производителям тонны субсидий вдобавок к этому. С другой стороны, должен быть какой-то финансовый фактор, который не дает китайской валюте расти и позволяет китайцам покупать больше импорта. Это может быть чем-то, что китайское правительство делает намеренно, или это может быть естественным следствием экономических трудностей Китая.
Вопрос в том, что делать США с огромным потоком китайского экспорта. Подавляющее большинство комментаторов со всех сторон высказывают одно главное политическое предложение для мира за пределами Китая: тарифы на китайские товары. Люди MAGA, очевидно, поддерживают эту идею — тарифы являются одной из их больших политических идей.
Кроме того, некоторые экономисты предполагают, что Китаю следует изменить свою экономическую модель в сторону стимулирования внутреннего потребления вместо ещё большего производства. Многие из тех, кто это предлагает, являются макроэкономистами из частного сектора, которые работают в банках, писателями или другими аналитиками из частного сектора.
Примечательно то, что Пол Кругман сказал похожие вещи. Многие комментаторы, которые явно не поддерживают тарифы, тем не менее, скажут, что если Китай не перейдет к потреблению большего количества того, что он производит, мир неизбежно введёт тарифы на китайские товары.
Идея «другие страны должны ввести тарифы на Китай» и идея «Китай должен переориентировать свою экономику на внутреннее потребление» объединены в мировоззрении Майкла Петтиса, который отстаивал обе идеи. Он уже более десяти лет говорит, что Китаю необходимо увеличить долю потребления в своей внутренней экономике, и мне кажется, что он больше, чем кто-либо другой, несёт ответственность за внедрение этой идеи в дискурс. В статье в Foreign Affairs в декабре Петтис изложил свои доводы в пользу тарифов:
"Сегодня (в отличие от 1930-х гг] американцы потребляют слишком большую долю того, что они производят, и поэтому они должны импортировать разницу из-за рубежа. В этом случае тарифы (правильно реализованные) имели бы противоположный эффект тарифам Смута-Хоули 1930-х гг.
Облагая налогом потребление для субсидирования производства, современные тарифы перенаправили бы часть спроса США на увеличение общего объёма товаров и услуг, производимых внутри страны. Это привело бы к росту ВВП США, что привело бы к повышению занятости, повышению заработной платы и уменьшению задолженности. Американские домохозяйства смогли бы потреблять больше, даже если бы потребление как доля ВВП снизилось…
Благодаря своему относительно открытому торговому счёту и ещё более открытому счёту капитала американская экономика более или менее автоматически поглощает избыточное производство от торговых партнёров, которые внедрили политику «разори соседа». Это глобальный потребитель последней инстанции.
Целью тарифов для США должна быть отмена этой роли, чтобы американским производителям больше не приходилось корректировать своё производство в соответствии с потребностями иностранных производителей. По этой причине такие тарифы должны быть простыми, прозрачными и широко применяться (возможно, исключая торговых партнеров, которые обязуются балансировать торговлю внутри страны). Целью будет не защита определённых производственных секторов или национальных лидеров, а противодействие пропотребительской и антипроизводственной ориентации США".
Взгляды Петтиса на торговую политику и весь его образ мышления о международной экономике вызвали отпор со стороны некоторых экономистов. Например, в сентябре 2023 г. Тайлер Коуэн поставил под сомнение фокусировку на внутреннем потреблении Китая как на цели китайской политики роста. В качестве альтернативы он предложил Китаю сосредоточиться на улучшении определенных дисфункциональных секторов услуг, таких как здравоохранение, что увеличит как потребление, так и производство.
В ноябре Петтис выразил свое разочарование академическим экономическим сообществом в теме X:
"Если вы хотите понять последствия торговой интервенции, то можно спросить историков экономики, но никогда не спрашивайте экономистов. Их ответ почти наверняка будет отражать не более чем их идеологическую позицию... Именно прямые и косвенные тарифы за 10 лет превратили производство электромобилей в Китае из значительно отстающего от США и ЕС в крупнейшее и самое эффективное в мире...
Тарифы, возможно, не являются особенно эффективным способом для промышленной политики заставить эту перебалансировку от потребления к производству, но у них есть долгая история этого, и либо очень невежественно, либо очень нечестно со стороны экономистов не признавать способы, которыми они работают... Принципиальное противодействие всем тарифам показывает, насколько идеологически истеричны дискуссии о торговле среди основных экономистов".
Тайлер тогда ответил очень едко:
"Обычно я не люблю отдавать пространство Marginal Revolution под негативные нападки на других, но время от времени я чувствую, что можно внести реальный вклад. Я годами говорил, что Майкл Петтис совершенно не понимает международную экономику, и тем не менее, каким-то образом его считают авторитетом в серьёзной финансовой прессе. Например, его недавний твит-шторм. Это неправильно".
Всякий раз, когда происходит драка экономистов за еду, особенно по макроэкономике, это очень увлекательно! Хотелось бы, чтобы Тайлер подробно остановился на своей критике парадигмы Петтиса. Думаю, что мне следует высказать четыре соображения по этой теме.
Первый момент заключается в том, что, насколько я могу судить, никто толком не понимает международную экономику. По сути, это макроэкономика на стероидах. Существует огромное количество факторов, которые делают вопросы тарифов, торгового профицита и влияния торговли на потребление и инвестиции очень сложными. Вот некоторые из этих факторов:
В мире много стран, а не только две. Хотя мы склонны думать о двусторонних торговых дефицитах, на самом деле третьи стороны имеют большое значение, и их много. Например, если торговый профицит Китая с Америкой сократится, это может быть связано с тем, что Китай экспортирует больше компонентов во Вьетнам для дешёвой окончательной сборки, которая будет отправлена американским потребителям.
Бизнес-циклы имеют большое значение. Если страны находятся в ситуации, похожей на депрессию, когда процентные ставки находятся на нулевой нижней границе («ловушка ликвидности»), ряд стандартных результатов о влиянии торговой политики и результатов о том, как денежно-кредитная и фискальная политика влияет на торговлю, вылетают в окно. Прямо сейчас есть признаки того, что Китай находится в такой ситуации, но остальной мир — нет.
Тарифы взаимодействуют с денежно-кредитной и фискальной политикой. Например, если США введут тарифы на Китай, тот может попытаться отменить эти тарифы, напечатав кучу денег, что сделает юань дешевле. Такого рода взаимодействие зависит от понимания того, как работают денежно-кредитная и фискальная политика (чего мы на самом деле не понимаем), а также от понимания того, как политики в странах по всему миру принимают решения о денежно-кредитной и фискальной политике (чего мы определённо также не понимаем).
Почему именно происходит международная торговля, не очень хорошо понятно. Есть классическая теория сравнительных преимуществ. Есть теории, основанные на капиталоёмких странах, инвестирующих в трудоёмкие страны. Есть «Новая теория торговли» Кругмана, которая больше фокусируется на дифференциации и разнообразии как мотивации торговли. И так далее.
Наиболее эмпирически успешные модели торговли — это просто очень простые уравнения, называемые гравитационными моделями, которые не зависят от того, почему происходит торговля, и могут возникнуть из множества различных процессов. Это означает, что мы на самом деле не знаем базовых показателей того, как выглядела бы торговля между США, Китаем и другими странами без китайской промышленной политики или вмешательства на валютном рынке.
Существуют всевозможные морщины и осложнения, которые влияют на торговлю, называемые «трениями». К ним относятся такие вещи, как внутренняя предвзятость как в потреблении, так и в финансовых инвестициях, суверенный дефолт, трения валютного рынка и так далее. Экономисты спорят о том, какие из этих трений вызывают различные «головоломки» в международной торговле (разрывы между теорией и доказательствами) или торговля просто так работает изначально.
Конкуренция (также называемая «рыночной структурой») может внести разлад во всё это. Торговля осуществляется компаниями, и то, получат ли китайские и американские компании прибыль от своего экспорта и продаж на внутреннем рынке, влияет на их поведение. Важны как внутренняя, так и международная конкурентная среда, и ни одна из них не изучена досконально.
Я думаю, что одна из причин, по которой никто не придумал альтернативу сверхпростому способу анализа международной экономики Майкла Петтиса, заключается в том, что всё, что сложнее этого, быстро превращается в абсолютный кошмар. Делать большие всеобъемлющие предположения о том, как тарифы повлияют на производство и потребление, — это не самый строгий или эмпирически проверяемый способ думать о торговой и промышленной политике. Если альтернатива — это пурга неработающей математики, которая, вероятно, всё ещё делает слишком много упрощающих предположений, скорее всего, вы просто пойдете простым путём.
Кроме того, парадигма Петтиса не так уж отличается от некоторых эвристических идей, которые ортодоксальные экономисты использовали для анализа торговой политики. Например, предупреждения Бена Бернанке в начале 2000-х о глобальном «избытке сбережений» имеют более чем небольшое сходство с идеями Петтиса, а призывы МВФ к Китаю «перебалансировать» свою экономику в сторону внутреннего потребления в середине 2000-х очень похожи на рецепт Петтиса.
Это приводит нас ко второму пункту: что бы вы ни думали о теориях Петтиса, я думаю, что он, вероятно, самый важный и влиятельный теоретик международной экономики в мире сегодня. Его структура понимания экономики Китая и торговой политики может не понравиться академикам, но, насколько я могу судить, она была безоговорочно принята большинством экономистов и комментаторов из частного сектора, а также многими политиками. Это такая более попсовая версия старых идей «избытка сбережений» и «перебалансировки», упрощённая для всеобщего потребления.
Когда я вижу, что ведущие экономические политики Китая используют подобную лексику , я почти уверен, что они читают Петтиса:
"Правящая Коммунистическая партия Китая пообещала сделать увеличение потребительских расходов более приоритетным направлением своей политики, поскольку слабый внутренний спрос угрожает годовому целевому показателю роста страны, несмотря на экспортный бум... «Акцент экономической политики необходимо сместить в сторону обеспечения благосостояния людей и стимулирования расходов», — договорились высшие руководители на заседании руководящего органа из 24 членов во главе с председателем Си Цзиньпином", - сообщило официальное информационное агентство Синьхуа".
Петтис не единственный, кто говорит о низком уровне потребления Китая как о важной проблеме или выступает за «перебалансировку». Он не обязательно был первым, но он был самым последовательным и непреклонным, и в последнее время я вижу, как его цитируют очень часто. Проще говоря, Петтис выигрывает этот спор.
Третий пункт: я вижу довольно простой способ, которым приближение взгляда Петтиса может быть полезным, если не для понимания международной экономики в целом, то, по крайней мере, для понимания Второго Китайского шока в частности. По сути, всё дело в прибылях китайских компаний.
До сих пор основным методом борьбы Китая с рецессией, вызванной недвижимостью, является наращивание производства, особенно в капиталоёмких высокотехнологичных отраслях — машиностроении, судостроении, самолетостроении, автомобилестроении, производстве аккумуляторов, беспилотников, полупроводников и т. д. У The Wire China было отличное интервью с Барри Нотоном (вероятно, ведущим американским экспертом по промышленной политике Китая), в котором он объясняет, что пытается сделать Си Цзиньпин:
"Конечно, мы не знаем наверняка, что происходит в голове у Си Цзиньпина. Но я думаю, мы можем охарактеризовать его подход так: «Миллиарды на технологии, но ни цента на спасение».… Си Цзиньпину на самом деле всё равно, что китайцы хотят купить и что хотят сделать, потому что это был бы просто обычный ВВП. Он утверждает, что есть что-то более фундаментальное: высококачественный ВВП, который определяется, в конце концов, самим Си Цзиньпином…
Это приводит к массовому нерациональному распределению ресурсов, так что базовая производительность экономики в основном не улучшается. Когда мы смотрим на рост общей производительности факторов промышленности, Китай на самом деле не испытывает значительного роста производительности. Это поразительно, потому что если мы посмотрим на эту экономику, которая внедряет все эти новые технологии, мы думаем: «Ого, это должно произвести какой-то взрывной рост производительности». Но мы этого не видим...
И это в основном потому, что, например, Китай инвестирует во множество заводов по производству полупроводникового оборудования, которые теряют огромные суммы денег; он инвестирует в тысячи миль высокоскоростных железных дорог, которые идут туда, куда никто не хочет ехать".
Другими словами, Си делает китайскую экономику немного более похожей на старую советскую, где производство определялось планами, а не рынком. Он использует банки и промышленную политику, чтобы сказать китайским компаниям, чтобы они производили кучу конкретных высокотехнологичных промышленных продуктов, и они делают то, что он им говорит.
Почему этот подход провалился в СССР? В конечном итоге, это произошло потому, что советские производители были неэффективны. Да, они производили кучу всего, но всё это они производили себе в убыток.
Да, китайские заводы намного лучше советских, но если вы скажете достаточному количеству разных производителей производить одно и то же в одно и то же время, они начнут конкурировать друг с другом, их прибыль в основном упадёт, и они начнут нести большие убытки.
Фактически, мы уже видим, как это начинает происходить в Китае:
Источник: FT
А вот отличный пост Кайла Чана:
"Китайская производственная отрасль изо всех сил пытается остановить чрезмерное расширение мощностей и ценовую войну. Одним из инструментов, которые Пекин использует для контроля чрезмерного расширения, являются более жёсткие нормативные требования к финансированию, использованию ресурсов и технологиям. Конечно же, дьявол кроется в принуждении.
Вы видите схожие политические усилия в ряде отраслей, сталкивающихся с похожими проблемами в Китае: сталь, уголь, судостроение, аккумуляторы, ветер. Другие политические инструменты варьируются от сокращения субсидий до прямых мораториев на новые проекты или новые компании, как временный мораторий Китая на новые судостроительные компании после мирового финансового кризиса. Даже в хвалёной китайской автомобильной промышленности прибыль падает и происходит встряска. Некогда легендарный автогигант SAIC терпит крах".
Забавная историческая справка: с 1950-х по 1980-е гг. одним из основных направлений промышленной политики Японии было предотвращение падения прибылей японских компаний из-за перепроизводства и чрезмерной конкуренции, обычно путём формирования картелей для ограничения производства в обрабатывающей промышленности. Напротив, Китай Си Цзиньпина просто движется вперёд на полной скорости, чтобы нарастить производство ещё больше.
Китайские компании реагируют на это вполне естественным образом — пытаются экспортировать свою продукцию, когда не могут продать её дома. Когда экономисты говорят о «избыточных мощностях», они имеют в виду именно это. Экспортная прибыль удерживает на плаву многие китайские производственные компании и, всё больше, саму китайскую экономику.
Источник: Всемирный банк.
Экспортировать свой путь из рецессии — это прекрасно и хорошо. По сути, именно так Германия и Южная Корея пережили Великую рецессию в начале 2010-х гг. Однако экспортный бум Китая в значительной степени субсидируется как явными государственными вливаниями, так и сверхдешёвыми обильными банковскими кредитами. Субсидии искажают экономику, ведь они означают, что Китай производит автомобили, которые Германия, Таиланд, Индонезия и другие страны производили бы для себя, если бы рынкам было разрешено работать свободно. Субсидируя экспорт в таких огромных масштабах, Китай искажает всю мировую экономику.
Вы можете законно спросить: когда китайские налогоплательщики (которые оплачивают стоимость всех этих субсидий) и сберегатели (которые оплачивают стоимость недооценённых банковских кредитов) платят по счетам, почему люди за пределами Китая должны беспокоиться об этих искажениях? По сути, Китай платит за то, чтобы немцы, тайцы и индонезийцы имели дешёвые автомобили, вместо того, чтобы производить их самостоятельно. Почему кто-то должен злиться?
Ну, по трём причинам. Во-первых, если волна недооцененного китайского экспорта принудительно деиндустриализирует остальной мир (вероятность, которую, я уверен, Си Цзиньпин рассматривал), то это может ослабить способность мира противостоять военной мощи Китая и его марионеток.
Во-вторых, даже если куча дешёвых китайских вещей выглядит как подарок в краткосрочной перспективе, она может создать финансовый дисбаланс, который вызовет пузыри и крахи в других странах. Это гипотеза «избытка сбережений», объясняющая, почему мировая экономика рухнула после Первого Китайского шока в 2000-х гг.
И в-третьих, поток дешёвых китайских товаров может вызвать сбои и хаос в других экономиках, нанося большой ущерб множеству работников, хотя и принося небольшую пользу большинству потребителей.
Так что же должны делать страны, чтобы предотвратить это? Тарифы — один из очевидных ответов. Если мир достаточно высоко поднимет тарифы на Китай, обменным курсам будет трудно адаптироваться, а китайским продуктам будет трудно проникнуть на зарубежные рынки. Тогда-то китайским компаниям и придётся вернуться на свой внутренний рынок. Это усилит эффект конкуренции и сократит их прибыль гораздо быстрее.
Чем скорее рухнет прибыль китайских компаний, тем меньше они будут производить. Вероятно, они также будут оказывать давление на правительство, чтобы оно прекратило субсидировать перепроизводство, чтобы уменьшить конкурентный эффект и остаться в плюсе. Это политическое давление может в конечном итоге подтолкнуть Си Цзиньпина и КПК изменить экономическую модель Китая, сократив стимулы для перепроизводства.
Это было бы хорошо для китайских потребителей. Они получают временный поток дешёвых товаров, когда китайские компании наводняют внутренний рынок. Если и когда правительство Китая сократит фискальные и финансовые стимулы для перепроизводства, налогоплательщики и сберегатели Китая получат столь необходимую передышку. В долгосрочной перспективе менее искаженная китайская экономика будет полезна для производительности, поскольку ресурсы будут перенаправлены в сектора, которые имеют больше возможностей для улучшения, такие как здравоохранение и другие услуги.
Этот сценарий не совсем то, что представляет себе Петтис, но он достаточно близок. Он говорит о тарифах, заставляющих Китай перебалансировать свою модель с производства на потребление, что в конечном итоге приносит пользу обычным китайцам. Довольно легко понять этот сценарий с точки зрения довольно стандартных ортодоксальных экономических концепций (субсидий, производительности и конкуренции) плюс немного политической экономии.
Это не означает, что парадигма Петтиса будет правильной в целом. Такой сценарий будет работать только из-за уникальных особенностей китайской промышленной политики и внутренней политики Китая. Поскольку Второй Китайский шок является одним из самых важных событий, происходящих в мировой экономике прямо сейчас, возможно, есть шанс, что парадигма Петтиса становится полезной.
Возможно, что Петтис упускает из виду или (что более вероятно) преуменьшает некоторые основные подводные камни своего подхода. Это мой четвёртый пункт.
Петтис предполагает, что поскольку у Америки большой торговый дефицит, тарифы так сильно подстегнут производство в США, что не только ВВП США, но и потребление в США в конечном итоге вырастут. Он пишет:
"Облагая налогом потребление для субсидирования производства, современные тарифы перенаправили бы часть спроса США на увеличение общего объёма товаров и услуг, производимых внутри страны. Это привело бы к росту ВВП США, что привело бы к повышению занятости, повышению заработной платы и уменьшению задолженности. Американские домохозяйства смогли бы потреблять больше, даже если бы потребление как доля ВВП снизилось".
Но тарифы Трампа в его первый срок ничего подобного не сделали. Промышленное производство на самом деле только снизилось после того, как Трамп ввёл свои тарифы:
Не наблюдалось и всплеска строительства фабрик; это произошло только после того, как Байден пришёл к власти и принял промышленную политику (Закон о CHIPS).
В торговом дефиците тоже не было особых успехов. Если хорошенько прищуриться, можно увидеть небольшое улучшение прямо перед началом пандемии, но затем полный крах:
Что произошло? Две вещи. Во-первых, доллар США вырос в ответ на тарифы, что свело на нет по крайней мере часть эффекта. Во-вторых, американские производители пострадали, когда им пришлось платить намного больше за детали и компоненты.
Мэтью К. Кляйн, который является соавтором книги с Петтисом «Торговые войны — это классовые войны» недавно написал статью, в которой объяснил, как тарифы могут вызвать неприятные последствия:
"Расходы на импорт продукции обрабатывающей промышленности, как правило, следуют за деловым циклом и новыми заказами на товары американского производства. Введение «универсальных» тарифов, достаточно высоких, чтобы заставить этот импорт упасть более чем на 40%, чтобы закрыть торговый дефицит, вероятно, повлечёт за собой серьёзный экономический спад, который ударит по американцам больше, чем по кому-либо другому.
Чтобы избежать этой боли, внутреннее производство тех же самых товаров должно будет вырасти достаточно, чтобы покрыть разрыв, и расти достаточно быстро, чтобы предотвратить дефицит и инфляцию. Опыт пандемии показывает, что это нереалистичный вариант…
Другим контринтуитивным воздействием является то, что доллар имеет тенденцию становиться дороже в ответ на введение (или угрозу введения) новых тарифов... Это означает, что товары, произведённые в США, становятся дороже для покупателей в остальном мире. Чистый эффект заключается в том, что тарифы часто бьют по экспорту больше, чем по импорту, даже когда иностранные торговые партнеры не принимают ответных мер".
Петтис, похоже, не борется ни с одним из этих пунктов. Возможно, он считает, что тарифы первого срока Трампа были неудачными, потому что Китай просто перенаправил свой экспорт через Вьетнам; в этом случае введение тарифов для всех других стран, как рекомендует Петтис, закрыло бы эту лазейку. Но ведь это всё равно не решило бы вопрос повышения обменного курса.
Если только тарифы для остального мира не будут настолько огромными, что превысят способность доллара адаптироваться для компенсации, потребуется некое финансовое вмешательство для поддержания слабого доллара, чтобы сделать тарифы эффективными. Петтис предложил обложить налогом приток капитала, что могло бы сработать, но такого рода вмешательство, похоже, пока не рассматривается администрацией Трампа.
Петтис также не может справиться с проблемой промежуточных товаров. США не выиграют от возвращения к экономике, какой она была во время Второй мировой войны, ведь технологии слишком изменились, чтобы любая страна могла процветать, отгородившись от остального мира.
США могут переместиться на материк и в какой-то степени укрепить свои цепочки поставок, но, несмотря ни на что, американским производителям всё равно придётся заказывать некоторые материалы, детали и компоненты за рубежом.
Парадигма Петтиса, вероятно, хорошо справляется с уникальными характеристиками Второго Китайского шока и политической экономики КНР, но я не думаю, что следует спешить делать её общей теорией по умолчанию для размышлений о торговле, тарифах и международной экономике в целом. Она всё ещё нуждается в конкретизации, но следить за развитием дискуссии очень занимательно. Удачи!!!
_______________________________________________________________________________________________________________________
Помогая проектам ТТ, где есть Большое Спасибо:
Для РФ: МИР: 2200700155277048
Донаты для ТТ в крипте:
BTC: bc1qtr4c0v8uh95eppzcz93az7plvhcewv4hmqwcav
ETH: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
USDT: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
LTC: LhPwsfm1YhNcdF5fTobXsMYjuEsdpvgT46
SOL: C4hpFMHQFzCVX4BdXzTyHDDo7gk3XHzXGFXWndesR4
Комментариев нет:
Отправить комментарий