В глобальной экономической конъюнктуре мало факторов, если таковые вообще есть, более важных, чем состояние и будущие перспективы экономики Китая. По паритету покупательной способности (ППС) это крупнейшая экономика в мире с 20%-ной долей мирового ВВП.
Экспорт Китая занимает огромную часть мировых рынков. Когда внутренний спрос Китая становится менее оживлённым, возникает всплеск беспокойства по поводу «избыточных мощностей», давление экспорта увеличивается, и аналитики начинают говорить о «китайских шоках».
Сегодня, имея ВВП на душу населения по ППС в размере 24 569$, Китай официально классифицируется как экономика с «высшим средним уровнем дохода». Он намного обогнал Индию (которая в 1990 г. опережала Китай). Он обогнал Индонезию. Он обогнал Бразилию и догнал Мексику. Сейчас Китай находится на пороге перехода в разряд стран с «высоким уровнем дохода».
У Китая сейчас много политических инициатив — устранение последствий краха на рынке недвижимости, ответные меры против американских тарифов, улучшение системы здравоохранения и т. д. Однако их самая важная тема — это большой прорыв в промышленной политике.
Если вы хотите понять китайскую промышленную политику, я рекомендую начать с книги Барри Нотона «Подъём промышленной политики Китая: с 1978 по 2020 гг.». Её можно бесплатно скачать в PDF здесь. Я же в этой статье поделюсь основными тезисами, добавив сторонние графики. Разберём всё по полочкам.
Итак, основная история заключается в том, что до середины и конца 2000-х гг. в Китае не было национальной промышленной политики как таковой. Там было несколько местных правительств, пытавшихся развивать определённые отрасли, обычно привлекая инвестиции от транснациональных компаний. И там было центральное правительство, которое пыталось облегчить местным правительствам задачу, используя макрополитику, например, обеспечение дешевизны угля, удержание стоимости китайской валюты для стимулирования экспорта и т. д.
Только к концу срока полномочий Ху Цзиньтао (а на самом деле только после прихода к власти Си Цзиньпина) — Китай разработал национальную промышленную политику, в которой правительство пытается продвигать определённые отрасли промышленности, используя такие инструменты, как субсидии и дешёвые банковские кредиты. Если вы хотите получить хорошее представление о том, насколько велики эти кредиты и субсидии и в какие отрасли они направляются, я рекомендую посмотреть отчёт CSIS за 2022 год « Red Ink: Estimating Chinese Industrial Policy Spending in Comparative Perspective». Вот оценки авторов за 2019 г.:
В некоторых отношениях эта политика была успешной, например, она продвинула Китай вверх по цепочке создания стоимости. Вместо того, чтобы заниматься простой сборкой с низкой стоимостью для иностранных производителей, как в 2000-х гг., Китай в 2010-х гг. научился производить многие из более дорогих компонентов, которые идут в такие вещи, как компьютеры, телефоны и автомобили, а также многие инструменты, которые создают эти товары. Это имело дополнительное преимущество в плане безопасности, поскольку сделало Китай менее зависимым от иностранных конкурентов в плане ключевых производственных ресурсов.
С тех пор Китай удвоил свою централизованную, высокозатратную промышленную политику. В 2021-2022 гг. Китай пережил огромный спад в сфере недвижимости, парализовав сектор, на который приходилось почти треть ВВП страны. Лидеры Китая отреагировали удвоением ставки на производство, поощряя банки (по сути, все из которых либо принадлежат государству, либо контролируются государством) переключить свое кредитование с недвижимости на промышленность. В 2023 г. вы могли видеть такие графики:
Наряду с этой промышленной политикой, мы увидели огромный всплеск экспорта китайской промышленной продукции, вытекающей в остальной мир. Последний всплеск экспорта был назван «Вторым китайским шоком», но на самом деле тенденция уже двигалась в этом направлении ещё задолго до пандемии:
Всего за пару лет Китай превратился из незначительного игрока в мировой автомобильной промышленности в ведущего мирового экспортера автомобилей:
Очевидно, что этот экспортный всплеск является наиболее важным фактором, из-за которого люди в таких странах, как США, ощущают результаты промышленной политики КНР, поэтому большинство споров по поводу политики были сосредоточены на экспорте, торговых балансах и т. д.
Важно помнить, что бОльшая часть того, что Китай производит в этом эпическом производственном всплеске, не экспортируется. Например, возьмём автомобили. Несмотря на то, что Китай сейчас является крупнейшим в мире экспортером автомобилей, большинство производимых им автомобилей продаётся внутри Китая:
На самом деле, эта закономерность сохраняется во всей экономике. Для индустриально развитой страны Китай необычайно изолирован: его экспорт в процентах от ВВП выше, чем у США, но намного ниже, чем у Франции, Великобритании, Германии или Южной Кореи:
Большая часть огромных субсидий на производство в Китае на самом деле не направлена на экспортное производство; они направлены на внутреннее производство. Остальной мир просто получает немного перетока от того, что китайские компании не могут продать внутри страны, а за исключением такой огромной страны, как Китай, такой «небольшой переток» может показаться всем остальным огромным наводнением.
Вот тут-то и кроется загвоздка. По сути, Китай огромен, а большинство его торговых партнёров довольно малы. Существует ограниченное количество китайских автомобилей, полупроводников, электроники, роботов, станков, кораблей, солнечных панелей и аккумуляторов, которые они могут купить. Вдобавок ко всему, некоторые из крупнейших торговых партнёров Китая теперь вводят против него пошлины.
Для большинства китайских производителей экспортные рынки просто не заменят внутренний рынок. Это значит, что китайские производители будут вынуждены конкурировать друг с другом за внутренний рынок, размер которого относительно фиксирован, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Такая конкуренция съест их прибыль.
На самом деле, это уже происходит. В китайской автомобильной промышленности разразились жестокие ценовые войны, и даже ведущие автопроизводители страны находятся под огромным давлением:
"Ценовая война китайских автопроизводителей ставит под угрозу баланс отрасли. Текущие обязательства превысили текущие активы более чем у трети зарегистрированных на бирже автопроизводителей по состоянию на конец прошлого года… Ведущие автопроизводители Китая вынуждены бороться за долю рынка в условиях значительного снижения цен…
Ведущий производитель электромобилей BYD находится в самой глубокой отрицательной зоне по своему оборотному капиталу, за ним следуют конкуренты Geely, Nio, Seres и поддерживаемые государством BAIC и JAC, в то время как общие чистые текущие активы 16 основных китайских автопроизводителей, акции которых котируются на бирже, показали снижение на 62% по сравнению с первой половиной 2021 г.
Учитывая текущую тенденцию к снижению, ожидается, что автомобильная промышленность Китая вступит в фазу ликвидации не позднее 2026 г. В ходе этого процесса некоторые компании умрут от кризиса ликвидности».
Недавно BYD оказалась под давлением, заставившим её защищать свои финансовые показатели и методы ведения бизнеса после того, как Вэй Цзяньцзюнь, председатель конкурирующей компании Great Wall Motor, призвал провести комплексный аудит всех крупных отечественных автопроизводителей. «В настоящее время в автомобильном секторе Китая существует Evergrande — он просто не взорвался», — заявил он местным СМИ, вызвав призрак сокращения отрасли, которая вслед за сектором недвижимости погрузилась в нарастающий долговой кризис.
Как эти могучие, завоевавшие мир автопроизводители могут балансировать на грани банкротства, когда правительство вливает так много субсидий и дешевых кредитов в автомобильную промышленность? Ответ прост: правительство Китая платит своим автомобильным компаниям, чтобы они конкурировали друг с другом до смерти.
Китайское правительство платит множеству различных автомобильных компаний за производство большего количества автомобилей. Китайские банки по распоряжению правительства выдают дешёвые кредиты нескольким различным автомобильным компаниям, чтобы те производили больше автомобилей.
В итоге все они производят больше автомобилей — больше, чем хотят покупать китайские потребители, поэтому они пытаются продать часть излишков автомобилей за границу, но иностранцы покупают лишь скромное их количество. Что теперь? Нераспроданные автомобили накапливаются, цены снижаются и снижаются снова и снова, и все автомобильные компании — даже лучшие, такие как BYD — видят, как их норма прибыли падает и падает.
Это касается не только автомобилей — похожие вещи происходят в солнечной, сталелитейной и ряде других отраслей. Нормы прибыли в производстве падают по всей экономике Китая:
Китайское модное словечко для обозначения такого рода чрезмерной конкуренции — «инволюция». Но почему это плохо? Кого вообще волнует прибыль? В конце концов, китайские рабочие получают работу, а китайские потребители получают тонну дешёвых автомобилей и других промышленных товаров. Ну и что, если богатые акционеры BYD и руководители корпораций понесут убытки?
Ну, на самом деле есть несколько проблем. Первая — макроэкономическая. Ценовые войны во многих секторах экономики создают дефляцию. На самом деле, Китай уже переживает дефляцию.
Потребительские цены в Китае в мае упали 4-й месяц кряду, ценовые войны в автомобильном секторе усилили понижательное давление, индекс потребительских цен упал на 0,1% по сравнению с прошлым годом. Этот индекс скатился на отрицательную территорию в феврале, упав на 0,7% по сравнению с прошлым годом, и продолжил демонстрировать снижение на 0,1% в годовом исчислении в марте, апреле и теперь уже в мае. Дефляция в отпускных ценах или ценах производителей в стране углубилась, упав на 3,3% по сравнению с прошлым годом в мае.
Во многом это, вероятно, связано со слабым спросом из-за продолжающегося спада на рынке недвижимости, но ценовые войны, спровоцированные промышленной политикой, только усугубят ситуацию.
Дефляция усугубит затянувшиеся проблемы, вызванные обвалом рынка недвижимости. Долги выражены в номинальных величинах, что означает, что когда цены падают, эти долги становится сложнее обслуживать. Всё больше долгов становятся безнадёжными, а банки слабеют, ведь все эти плохие кредиты на их балансе делают их менее охотчивыми выдавать новые кредиты. Потребительские долги также становятся более обременительными, из-за чего потребители менее склонны тратить (а потребители, в отличие от банков, не контролируются государством). Этот эффект называется дефляцией долга.
Вдобавок ко всему, массовая волна банкротств может вызвать второй кризис плохих долгов в дополнение к тому, который уже происходит в сфере недвижимости. Вэй Цзяньцзюнь из Great Wall Motor предупреждал именно об этом. Фактически, мы уже видим, как китайские банки начинают замедлять бурный темп промышленных кредитов, которые они раздавали пару лет назад:
Из-за этой чрезмерной конкуренции существуют также микроэкономические опасности. Конкуренция может подтолкнуть китайские компании просто активнее внедрять инновации, но если ведущие китайские производители постоянно балансируют на грани банкротства, это означает, что у них будет меньше ресурсов для инвестиций в долгосрочные проекты, такие как технологические инновации и новые бизнес-модели. По сути, цены — это сигналы о том, что строить, а промышленная политика Китая посылает сильные сигналы «строить больше вещей сегодня» вместо «строить лучшие вещи завтра».
Также существует опасность, что правительство Китая не позволит прекратить ценовые войны. В идеале все хотели бы, чтобы эти ценовые войны были временными; в конечном итоге рынок согласился бы, чтобы слабые производители потерпели крах, что позволило бы ведущим производителям увеличить свою прибыльность. Этот хороший сценарий зависит от того, что правительство в конечном итоге сократит субсидии и позволит плохим компаниям умереть.
Но позволить плохим компаниям умереть означает уволить кучу людей. Недавно Bloomberg опубликовал хороший отчёт о политическом давлении на китайское правительство с целью сохранения потока субсидий:
"Местные лидеры, обременённые долгами, вводят налоговые льготы и субсидии для компаний, пытаясь предотвратить двойной удар в виде потери рабочих мест и доходов. Для высших руководителей Китая занятость является даже более политически чувствительным вопросом, чем экономический рост. Уже есть признаки того, что слабеющий рынок труда становится щекотливой темой: одна из крупнейших в Китае платформ онлайн-рекрутинга Zhaopin Ltd. в этом году тихо прекратила предоставлять данные о заработной плате, которые она собирала по меньшей мере 10 лет".
Bloomberg уже сообщает, что экономические протесты распространяются по всей стране; с продолжающимся кризисом недвижимости правительство будет находиться под ещё большим политическим давлением, чтобы поддерживать высокую занятость в обрабатывающей промышленности. Это может означать, что придётся держать паршивые компании на аппаратах жизнеобеспечения. Эти так называемые зомби-компании, выживающие только благодаря нескончаемому потоку дешёвых кредитов, были большой частью того, почему экономика Японии так сильно замедлилась в 1990-х гг.
Итак, вот сценарий, в котором промышленная политика Китая в конечном итоге даёт обратный эффект. Субсидии и дешёвые банковские кредиты, выдаваемые как высококачественным, так и низкокачественным компаниям, могут наводнить рынок нежелательным продуктом, подстёгивая жестокие ценовые войны, уничтожая рентабельность, усугубляя дефляцию и в целом ухудшая макроэкономическую ситуацию. Тогда правительство Китая может удвоить усилия, пытаясь защитить занятость, никогда не прекращая субсидии для компаний, которые терпят неудачу.
Обычно, когда мы думаем о побочках промышленной политики, главное, о чём мы говорим — это отходы и экология, и в нынешнем подходе Китая их, безусловно, много. Но опыт Китая проливает свет и на вторую проблему промышленной политики — риск жестоких ценовых войн и дефляции из-за субсидирования слишком большого количества конкурирующих компаний. Удачи!!!
_______________________________________________________________________________________________________________________
Помогая проектам ТТ, где есть Большое Спасибо:
Любой донат через Дзен. //// Через Boosty.
Для РФ: МИР: 2200700155277048
Донаты для ТТ в крипте:
BTC: bc1qtr4c0v8uh95eppzcz93az7plvhcewv4hmqwcav
ETH: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
USDT: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
LTC: LhPwsfm1YhNcdF5fTobXsMYjuEsdpvgT46
SOL: C4hpFMHQFzCVX4BdXzTyHDDo7gk3XHzXGFXWndesR4
TON: UQDfuCbQs5NGOx5yJKk8KsDjM8LsFhLtqRgDJi5ShOTeWZxy
