Соседние города Ногалес, штат Аризона, и Ногалес, Мексика, занимают видное место в работах Дарона Асемоглу и Джеймса Робинсона, которые стали лауреатами Нобелевской премии по экономике этого года. В своей книге "Why Nations Fail" (в русском переводе «Почему одни страны богатые, а другие бедные») Асемоглу и Робинсон объясняют, что эти два приграничных города идентичны почти во всем — от демографии до географии и климата. Отличаются они в одном ключевом отношении: Ногалес на американской стороне границы процветает, а его южный сосед — нет. Таким образом авторы используют пример Ногалеса, чтобы проиллюстрировать, почему, по их мнению, существуют экономические различия между странами.
До Асемоглу и Робинсона учёные обычно приписывали экономические различия таким факторам, как география, климат или наличие природных ресурсов. Некоторые исследователи указывали на уровень образования, культурные факторы или опыт колониализма. Другая популярная теория утверждала, что страны с более тёплым климатом, как правило, были менее экономически продуктивными из-за разрушительного воздействия малярии. Но такие места, как Ногалес, где по сути нет различий в демографии, географии или климате между соседними городами, опровергают многие из этих старых теорий.
Вместо этого авторы утверждают, что различия в богатстве в основном проистекают из различий в политических и экономических институтах. Например, в США концепция патентной защиты прописана в Конституции. Робинсон отмечает, что первое заседание Патентного совета состоялось в 1790 г., на нём присутствовал ещё Томас Джефферсон, и вот насколько это оказалось важно.
Робинсон подчёркивает влияние патентных прав на раннюю американскую экономику, отмечая, что они предоставлялись в широком смысле «ремесленникам, фермерам, элите, неэлите, профессионалам, необразованным людям». По этой причине Робинсон характеризует такие страны, как США и им подобные, как имеющие «инклюзивные» экономические институты. Благодаря защите патентов и в целом сильным правам собственности предприниматели мотивированы начинать новый бизнес.
Это контрастирует с менее развитыми странами, которые имеют то, что Робинсон называет «экстрактивными» системами. В этих странах коррупция настолько распространена, что потенциальные предприниматели не заинтересованы в открытии своего бизнеса. Робинсон приводит пример Роберта Мугабе, диктатора, правившего Зимбабве почти 40 лет. В 1999 г. он повысил себе зарплату на 200%, а затем в следующем году чудесным образом выиграл главный приз в правительственной лотерее. По мнению Робинсона, страны коррумпированы не потому, что они бедны; они бедны, потому что они коррумпированы.
Именно поэтому мы видим предпринимателей, таких как Сергей Брин, которые становятся соучредителями Google в США, а не в России, или Илона Маска, который создаёт свои компании в США, а не в своей родной Южной Африке. Список компаний, основанных американцами первого поколения, также обширен по причинам, которые определили Асемоглу и Робинсон.
Книга подчёркивает важность патентов и прав собственности. Развитые страны, утверждают авторы, ходят по тонкой грани, позволяя бизнесу процветать, но не позволяя ему становиться слишком могущественным. Чтобы проиллюстрировать это, Робинсон любит показывать фотографию Билла Гейтса 1998 г., когда он был вынужден сталкиваться с антимонопольным расследованием. Страны со слабыми экономическими институтами не ограничивают монополистический бизнес, и часто им владеет само правительство.
С другой стороны, антимонопольное законодательство в развитых странах гарантирует, что предприятия не вырастут до такой степени, что станут доминирующими, а это подавит инновации и нанесёт вред экономическому росту. Хотя иногда антимонопольное законодательство и воспринимается как жёсткое, оно является причиной того, что сегодня в развитых странах есть здоровая конкуренция на рынках от энергетики до телекоммуникаций.
Критики инклюзивно-экстрактивной структуры часто указывают на Китай, страну, которая добилась значительного экономического роста, но не имеет инклюзивных институтов. Политическая власть там сильно сконцентрирована, и правительство имеет тяжелую руку в управлении экономикой.
На презентации в 2015 г. Робинсон обсуждал Китай как потенциальное исключение из своего правила. Он признал успех страны, но утверждал, что он неустойчив. «Порыв Коммунистической партии душить всё, что выглядит смутно угрожающим ей в политическом плане, в корне несовместим с инновациями».
Это было 9 лет назад. Последние данные подтверждают, что он был прав, и что автократический подход Китая действительно начал давать обратный эффект, давая результаты, которые предсказывал Робинсон. В частности, политика правительства «одна семья — один ребёнок» создала дисбаланс в числе молодых мужчин и женщин, что затруднило заключение брака и нанесло ущерб структуре общества.
В экономической сфере руководство Китая, которое руководит большей частью экономической деятельности, слишком сильно акцентировало строительство. Это привело к избытку жилья в то время, когда из-за политики «одна семья — один ребенок» население сокращалось. Согласно одному исследованию , сейчас может быть около 90 млн. пустующих домов, которые никогда не будут проданы. Это, в свою очередь, привело к значительным банкротствам застройщиков, и ничто из этого, конечно, не было хорошо для инвесторов.
Подход Японии к экономическому развитию представляет собой интересный контраст с Китаем. В прошлом Япония стремилась направлять распределение ресурсов, но она всегда останавливалась вдали от своего рода железного кулака, предпочитаемого Пекином.
Известный пример датируется 1961 годом. Министерство международной торговли и промышленности Японии решило , что Toyota должна производить автомобили, а Honda должна ограничиться мотоциклами. Оно также пыталось навязать, что автомобили не могут быть окрашены в красный цвет, но Соитиро Хонда не хотел ничего из этого. Он проигнорировал правительство и начал производить автомобили, часто красного цвета. Сегодня Honda производит 14 млн. автомобилей в год. Результаты более лёгкого прикосновения правительства Японии к экономике согласуются с гипотезой Робинсона о том, что инклюзивные системы более успешны.
Каковы последствия этого исследования для индивидуальных инвесторов? Ключевой спор в области личных финансов заключается в том, имеет ли смысл включать международные акции в портфель. "Why Nations Fail" подчёркивает важный момент: международные рынки существенно отличаются друг от друга, поэтому важно различать их, когда мы распределяем наши портфели.
Это означает критический анализ политических и экономических структур страны, прежде чем доверить ей наши деньги. Вот почему я не люблю вкладывать средства в международные фонды фондового рынка, ведь они взвешивают акции только в соответствии с их размером, игнорируя политические факторы, которые в конечном итоге могут представлять риски. Удачи!!!
_______________________________________________________________________________________________________________________
Помогая проектам ТТ, где есть Большое Спасибо:
Для РФ: МИР: 2200700155277048
Донаты для ТТ в крипте:
BTC: bc1qtr4c0v8uh95eppzcz93az7plvhcewv4hmqwcav
ETH: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
USDT: 0xDdf2a1fC12bf01493979A9e5179bAD7702F9c6A3
LTC: LhPwsfm1YhNcdF5fTobXsMYjuEsdpvgT46
SOL: C4hpFMHQFzCVX4BdXzTyHDDo7gk3XHzXGFXWndesR4um
Комментариев нет:
Отправить комментарий